Нефть и ирано-израильский конфликт: что день грядущий нам готовит?

Евгений Бабошкин - Руководитель направления по развитию бизнеса компании «Прайм Брокерский Сервис» (ПБС). По мере того как Центральный Банк РФ смягчает свою монетарную политику, уступая давлению, в частности, министра экономического развития Максима Решетникова, который указывает на негативное влияние длительного периода высоких процентных ставок на экономический рост, инвесторы могут переориентироваться на фондовый рынок.

Риски рецессии, впрочем, должны приниматься во внимание. В прошедшую неделю на ПМЭФ происходило много обсуждений дальнейших путей развития российской экономики.

Многие голоса относительно тяжелых последствий длительного периода повышенных процентных ставок — в частности, слова Президента Российского союза промышленников и предпринимателей Александра Шохина и предупреждения о возможности остановки некоторых цехов металлургических заводов гендиректора «Северстали» Александра Шевелева — отчетливо слышны. На мой взгляд, текущий вектор монетарной политики ЦБ сейчас гораздо важнее для фондового рынка, чем любые попытки предугадать дальнейшие сценарии военного конфликта на Ближнем Востоке. Акции российского нефтегаза в любом случае — в выигрыше Даже несмотря на некоторое обманчивое затишье на Ближнем Востоке, в сложившейся обстановке акции российских нефтегазовых компаний остаются относительно привлекательными. Дальнейшая эскалация конфликта на Ближнем Востоке, вопреки текущей благотворной паузе, может спровоцировать значительный рост их котировок, даже несмотря на невысокие по историческим меркам биржевые объемы — особенно в случае возобновления трений между Израилем и Ираном (перемирие — как бы того мы все ни желали, не означает «мир навеки»).

Любопытно, что существующие котировки нефти на мировом рынке не удовлетворяют большинство ведущих нефтедобывающих стран, которые, привыкнув к скромным доходам, обоснованно рассчитывают на увеличение прибыли. Уже одно это, вне зависимости от политических прогнозов о продолжительности ближневосточного кризиса, создает предпосылки для роста цен на нефть. Мировая экономика нуждается в дополнительных объемах нефти, и страны ОПЕК+ готовы оперативно адаптироваться к колебаниям цен на сырье. Влияние энергоперехода и текущие выгоды России Несмотря на разговоры об отказе от ископаемого топлива, в глобальный энергопереход инвестировано лишь 37% от необходимого объема средств, при этом ежегодные затраты должны составлять около $5,6 трлн. Однако, наблюдается тенденция к сокращению инвестиций в нефтеразведку, что связано с энергетическим переходом и снижением себестоимости альтернативных источников энергии. В случае серьезных перебоев в поставках иранской нефти, по тем или иным очевидным причинам, Россия может получить возможность нарастить свою долю на мировом нефтяном рынке — особенно в Азии. Дополнительно хотел бы заметить, что длительное обострение ситуации на Ближнем Востоке способно отвлечь внимание международного сообщества от украинского конфликта, что, в свою очередь, может ослабить санкционное давление на Россию. К сведению: мнения зарубежных аналитиков Приведу для примера некоторые мнения коллег-аналитиков. Goldman Sachs сохраняет прогноз в $76 за баррель на 2025 год, ссылаясь на наличие достаточных свободных мощностей и торговые тарифы, ограничивающие потенциал роста. Важно понимать, что даже во время полноценной ирано-иракской войны 1980–1988 годов, в ходе которой обе страны атаковали торговые суда в Персидском заливе, Ормуз никогда не был полностью перекрыт. Если иранский экспорт (в настоящее время 1,5–2 миллиона баррелей в сутки) будет остановлен или под угрозой окажутся экспортные морские пути, по мнению аналитиков транснационального инвестбанка, цены могут подскочить вплоть до $120 за баррель или даже выше. Однако не стоит забывать, что попытки надолго заблокировать Ормузский пролив, скорее всего, нарушат нефтеэкспорт самого Ирана — особенно в направлении готового покупать нефть большими партиями Китая, лишив исламскую республику важнейшей статьи ее собственных экспортных доходов. Я далек от мысли, что одни лишь финансовые проблемы смогут заставить Иран сбавить обороты и пойти на попятную, если война примет непримиримый и принципиальный характер, но подобная логика ограничивает полет фантазии тех, кто раздувает излишнюю панику, и свидетельствует в пользу того, что приемлемый компромисс, на самом деле, выгоден всем противоборствующим сторонам. Тем не менее продолжительный военный конфликт между ядерными державами Израилем и Ираном, в какую бы дальнейшую форму он ни вылился — был бы не просто региональным конфликтом, а, несомненно, глобальным экономическим шоком. Поскольку баланс спроса и предложения нефти в Восточном полушарии после введения в 2022 году инкрементальных санкций против России уже и без того нарушен, то нефтетрейдеры и биржевые спекулянты наверняка захотят воспользоваться любой малейшей эскалацией, мультипликативно усилив сохраняющийся в целом повышательный ценовой импульс в Brent и WTI. Долгосрочные последствия При сохраняющем свою актуальность, на мой взгляд, стрессовом сценарии повышение стоимости энергоносителей отразится на всем — от транспорта до продуктов питания — и повысит риск инфляции во всем мире, особенно в странах-импортерах нефти, таких как Индия, Вьетнам и Филиппины. Даже если прямой конфликт постепенно или моментально (как это было с недавним скоротечным конфликтом между Индией и Пакистаном) окончательно утихнет, нефтетрейдеры и страховщики могут продолжать учитывать риск будущих вспышек в регионе, по инерции удерживая цены на нефть и страховки танкеров на высоком уровне. Впрочем, безудержный рост нефти при самом экстремальном долгосрочном сценарии развития событий на Ближнем Востоке имеет свой естественный ограничитель — неудовлетворительное состояние мировой экономики на фоне экономических и тарифных войн. Не будем забывать, что спрос на нефть и газ подвержен воздействию экономических циклов. В настоящее время эксперты из мониторинговых агентств предсказывают замедление темпов экономического роста, ссылаясь на непредсказуемость торговых войн. Например, ОЭСР пересмотрела свой прогноз глобального роста на 2025 год, снизив его до 2,9%. Всемирный банк, анализируя «Перспективы мировой экономики», акцентирует внимание на нестабильности глобальной экономической ситуации, вызванной высокими процентными ставками. Хотя точные данные могут изменяться в будущих отчетах, в целом картина указывает на тенденцию к глобальному замедлению.